Про меджи, лампачи и тезек

Гагаузское слово meeci (меджи), которое я увидела  ленте фб в сопровождении к этой чудесной фотографии, напомнило мне далекое босоногое детство, когда все люди были проще, жизнь легче, а будущее еще даже не начиналось.

Что такое «меджи», знает каждый гагауз, который вырос на этой земле. Во времена, когда стройматериалов было не достать, всех родственников, друзей, а иногда и соседей звали на «меджи» или на «чамур«. Это означало, что в указанный день всех их ждали во дворе или на отведенной для этих целей делянке, где из глины (иногда- из чернозема, отсюда и название «чамур» — буквально «грязь»), соломы и воды замешивали плотную массу, которую хорошенько вытаптывали голыми ногами, а потом, при помощи специальных рамок, формовали вот такие кирпичи, как на фото, — лампачи или саманные кирпичи («саман» — это с гагаузского «солома»).

А потом уже подсохшие лампачи складывали все в такие своеобразные треугольники — «докурджун«, чтобы они и высыхали, и проветривались. И заодно чтобы освободить площадь под новые кирпичи.

	Помню, как однажды с родителями попала к родственникам на такое дело. Было мне года 3-4. На мне было белое выходное платьице и белые ажурные гольфики. А взрослые так смачно топтались в этой прекрасной глиняно-соломенной жиже, что мне тоже захотелось помесить чамур.  В общем, раньше, чем мама сказала, что сначала надо разуться и снять одежду, я с радостью бросилась во всем своем шелково-белом прямо в гущу. С гольфами потом пришлось проститься. Вспоминаем до сих пор с улыбкой. 

А еще собирались на меджи, чтобы мазать дом — это называлось «сувамАа». Для этого сначала тоже готовилась специальная жижа из глины, мелких опилок и конского навоза -это называлось «маиз» (не путать с маисом!). Без соломы. (Ребенком, я никогда не понимала, для чего это нужно было, но прекрасно помню, как по улицам ходили люди и собирали в тазики конские … эти самые, которые оставались на дорогах после подвод. Мама говорит, что добавление конского навоза придавало этой мазательной смеси особую гладкую текстуру.) Эта процедура назвалась «маизламАа» и была подготовительной и последней перед побелкой дома.

Еще одним поводом для меджи было «бастырмАа таванЫ» — это когда на потолочные доски (со стороны чердака) накладывали толстый слой той же самой смеси, которую использовали для лампачей. Хорошенько выравнивали и придавливали, чтобы не оставалось воздуха. Иногда, особенно в совсем старых домах, такую же процедуру проделывали и со стороны потолка в комнате, намазывая чамур поверх реечек. Такая процедура помогала утеплить дом и способствовала более долгому сохранению тепла в помещении. А после высыхания, помазанные стены и потолок белились набело.

PS: Уже заканчивая писать, вспомнила про кое-что, чем запасались наши предки на зиму и что я в детстве иногда путала с лампачами  Называлось это добро — тезек. Это такие небольшие навозные лепешки, которые наши предки заготавливали в течение теплого времени года и использовали для отапливания печей в холодный период. Дело это было нехитрое: все, что требовалось — своевременно собирать навоз из-под домашнего скота. Собственно, почему я путала тезеки с лампачами — потому что в первые также добавляли солому, если консистенция была недостаточно вязкой, чтобы удерживать форму.  Думаю, в наших селах этим средством пользуются и до сих пор. Но, правда, сегодня мало кто держит такое количество домашнего скота, чтобы можно было запастись тезеками на всю зиму.

Моя мали домашний скот не держала и пользовалась для растопки в основном чеклежом и углем. Но все ее соседи исправно заготавливали это добро, складывая его сушиться перед воротами или в огородах. Детство мое немного пропахло этим запахом, но все это было так мило и так не отделимо от воспоминаний о бабушкином доме (так-то я была городская, «с этажек»), но у бабушки все исконно-народное, гагаузское, было мне одинаково и в диковинку, и привычно.

Однажды, во время сильного ветра и ливня бабушкин сосед плохо укрыл тезеки и их размыл дождь. Наутро лица расцвела не только бурным цветом, но и чумовым «ароматом», но это уже совсем другая история.